Медная табличка над дверью гласила: "Детектив-психиатр".

"Мне повезло, — подумал Гиббс. Фамилию прочитать он не успел: она была украшена разнообразными завитушками, а дверь уже открылась.

— Я специализируюсь на преступлениях, совершенных людьми с болезненной психикой, против людей с болезненней психикой, а также совершенных в психике человека — безразлично, им самим, или другими людьми, — представился он Гиббсу, когда они устроились в кабинете: Гиббс в кресле, а детектив — на столе.

— Значит, мне к вам и надо, — проникновенно сказал Гиббс. — Мне кажется, я стал жертвой направленных галлюцинаций. Со мной происходит такое, чего никак не может произойти на самом деле.

— Ничего подобного, — доктор помотал головой. — То, что произошло с вами, вполне естественно. Немного необычно — да, но естественно. То есть все происходило реально, вам ничего не казалось.

Гиббс опешил.

— Откуда вы знаете?

Детектив улыбнулся.

— Очень просто: никаких других событий за последнее время не произошло и вы неизбежно должны были прийти ко мне. С этого все началось? — и он протянул Гиббсу газету, в которой была отчеркнута красным небольшая заметочка:

"Сегодня, вблизи развалин старого замка, был обнаружен труп молодого мужчины с прокушенной шеей. У несчастного выпита вся кровь. Неподалеку обнаружена его машина с испачканным кровью капотом. Предполагается, что преступники убили его на капоте собственной машины".

— Так вот почему я его не дождался! — воскликнул Гиббс. — Его убили вампиры!

— Вы верите в вампиров? — быстро спросил доктор.

— Но вы же видите, — Гиббс указал на газету, — выпили кровь.

— Ерунда. В наше время верить в вампиров... Их не существует. Это сделал его собственный автомобиль. Покойный, должно быть, плохо обращался с ним: не чистил, не смазывал, а заправлял, должно быть, низкооктановым бензином. Последнее может сильно повлиять на поведение машины. Она оглушила его крышкой капота — вы знаете, там ведь стоит очень сильная пружина, — а потом выпила кровь, стремясь поднять октановое число топлива. Карбюратором. Он, как известно, обладает хорошим всасывающим действием — если правильно отрегулирован.

Гиббс был ошеломлен. А врач-детектив продолжал:

— Чтобы обеспечить себе алиби, автомобиль просто остался на месте преступления. Если бы он уехал, его стали бы искать, посчитав угнанным. А так — его просто отволокли на ближайшую свалку: кто купит автомобиль убитого, да еще в таком состоянии? Но я крайне сомневаюсь, что он там остался...

— А... а мой дом? — Гиббс выглядел более растерянным, чем обычно. — Кто натворил там столько безобразий?

— Кошка, — веско сказал детектив, — Кошка. Как только вы рассказали мне эту историю, мне сразу же показалось странным, что изо всех живых существ в доме уцелела только она.

— Как... почему она это сделала?

— Ее обидела ваша жена. Тот молодой человек — в трансформаторной будке — ее любовник. Она так спешила открыть ему, что наступила на кошку. И забыла накормить ее.

— Но как такая маленькая кошечка...

— Она увеличилась. Есть анаболики, витамины, масса других препаратов. В сочетании с тонизирующим облучением и массажем это может дать поразительные результаты.

— Да-а...

— А потом, когда их действие закончилось, она вернулась к прежним размерам.

— А клопы и тараканы?

— Это она развлекалась.

— А... у Марты?

— Чашка.

— Что-о? — Гиббс почувствовал, что его глаза медленно вылезают на лоб.

— Да. Вы должны знать, — наставительно произнес доктор-детектив, — что в каждом сервизе содержится минимум шесть чашек. Вы говорите, что на столе стояло три. Одну разбили вы — в прошлый раз, а одна... была разбита еще до вас. Таким образом, одну чашку на стол не выставили...

— Это ее обидело? — начал понимать Гиббс.

— Нет. Марта ждала вас и больше никого. На столе должно было стоять две чашки, она так и приготовила. Но эта четвертая, последняя чашка решила сделать все по-своему. Именно то, что вы увидели.

Гиббс встал и, пошатываясь, вышел из комнаты. В голове его шумело и он никак не мог понять, где находится. Те объяснения, которые он только что получил от детектива, он принять не мог, а других не было.

А доктор-детектив, проводив Гиббса, встал, прошелся по комнате, остановился — и на его лице зазмеилась странная улыбка. Он кровожадно ухмыльнулся и вышел в соседнюю комнату, где, зажатая в тисках, обреченно ждала его четвертая чашка из кофейного сервиза, которую он пытал, выкручивая ручку, чтобы добиться от нее новых подробностей этой невероятной истории.