Девочка-Нежность.

Кто ты? Где ты?

Все разбито, порушено.

Мертвый город.

И с неба падают звезды.

Они отражаются и в твоих глазах.

Я знаю, я это чувствую.

Но вот только где ты?

Закрываю глаза.

Я вижу, я слышу.

Палёные хлопья снега, словно обгоревшие крылья.

Звезды падают. Звезды ложатся к ногам.

Девочка-Нежность, я не буду тебе говорить то, о чем ты сама знаешь.

Снег умер. Умер прошлогодний снег.

Его сожгли дворники. Учинили инквизицию.

Ты плачешь. Тебе больно.

Слово — слезы.

Зависло. В воздухе. Растворилось.

Что было и чего не было.

Город заливали сумерки, сливочный вечер, поздняя осень...

Зонтики, взгляды, вельветовые улыбки...

Манят, манят теплом, горячим чаем, рыжим светом круглые столики кафе...

Поцелуи города — ветром на губах — замерзают...

Так шла она — улицы... улицы... улицы... лица... зонты...

Так шел ты, ей навстречу...

Через дорожки машинных фар, тротуары, перекрестные огни светофоров...

Я заглядывала в окна, вы шли...

Рогатые троллейбусы послушно паслись на главных магистралях.

Заглавные буквы больших городов, переходы, одетые в кафель...

Метро...

Тебе ветер ерошил волосы, ей махал кончиками шарфа...

Ботинки мокли, капли падали навзничь...

Зуммер телефонных автоматов — очередь...

Гудели соседские факсы, создавая иллюзию неположенной трубки...

Ты и я...

А ей ты просто шел навстречу...

Так иногда бывает...

Вечер, чернильные, черничные сумерки.

А до этого загорелся в окнах рыжей суетой, маленьким пожаром закат последнего дня, загорелся, согрел и умер.

Все отдавать за взмах ресницами — суметь, любить и прощать...

Ты шел ей навстречу...

...она шла мимо...

...я выглядывала из окон... я думала, вы пойдете рядом, и... я ошибалась...

...мы пили чай...

А потом гудели телефонные провода: Я тебя сегодня видела...

— не подошла?..

— прости, я спешила...

и вновь пчелки зуммера, укусы улыбочек... снежинки сахара падали, таяли в чае...

Вечер, ночь...

И мы будем отдавать друг другу все за взмах ресниц...

Прости, я была не права, нежность не может стать привычкой...