Ничто не предвещало.

Алёна взбиралась на восьмой этаж. И тут начало предвещать. На третьем этаже стояла невысокая темноволосая девушка в подвенечном платье с внушительной бутылкой неплохого коньяка. "Сумеречная зона" — прокралась привычная мысль.

— Хочешь выпить? — незатейливо поздоровалась Невеста.

Алёна редко врала, особенно в случаях, где был замешан (нет, нет, главное не мешать!) хороший коньяк.

— Ок... Простите за банальный... и, может быть, неэтичный вопрос.. А Жених-то где?

— Хмс... — Невеста задумчиво застучала капельками согревающего о рюмку — он в лифте застрял...

— Вот ведь оно как... — прикурив Vogue, Алёна вспомнила странные, не очень трезвые писки, раздававшиеся из лифта... А ведь предвещать начало именно тогда.

С лестницы спускался обворожительный молодой человек во фраке. Алёна сразу почувствовала недоброе. То ли потому, что сей принц был без коня... То ли из-за того, что у него в руке был топор. Обворожительный подошел к Невесте, взял бутылку коньяка и продолжил спуск.

— Свидетель, кстати... Пытается Жениха вытащить, — поправив фату, представила Невеста

В Алёниной сумочке настойчиво завибрировал могильный...

— Да...

— Ты где?

— На третьем этаже пью с Невестой коньяк.

— В этой Вселенной?

— Пока да.

— Иди на восьмой, я тебя уже полчаса жду... Псих.

Засунув могильный подальше, Алёна одичавшим образом извинилась и продолжила восхождение. Невеста печально посмотрела ей вслед и всплакнула, утешая себя, что все это к исключительно счастливому браку. В чем-то она, может, и была права. Хотя бы в выборе коньяка.

На четвертом этаже за огромной железной дверью, собирая магнитом рассыпанные скрепки, Илья Тимурович думал о вечном. Стрелки настенных часов тикали. Ионизатор булькал в аквариуме. Железная кровать скрипела. Обыденность. Сосед Ильи Тимуровича — Александр Рябчиков, незаметно подкравшись, напугал Анастасию Безочество. Анастасия на месте испустила дух, оставив 4 ребятишек и 7 центов на счету.

Алёна поднималась все выше и выше (заходила все дальше и дальше?)

Между пятым и шестым этажом оказалась очередная сумеречная зона. Квартира 234 была открыта. Из-за двери сочились: сигаретный дым и вопли Билли Айдола. Как нормальная героиня идиотского рассказа Алёна вошла.

— Здравствуйте, кто-нибудь дома? — вопрошала она.

В коридоре выкристаллизовался мужчина. Без определенного возраста и рубашки. Старые джинсы были покрыты пеплом вросшей в его пальцы сигареты. Мужчина поправил круглые очки и, отдаленно напоминая Леннона, предложил ей сигарету. Алёна закурила.

— Коровьев.

— Алёна, — радостно кивнула она, подмигивая голубовато-врущим глазом. За спиной говорящих смущенно покашлял рак легких.

— Может быть, пройдешь?

Отказ казался ей нелогичным. Она проследовала за Коровьевым в застывшую в сигаретном дыме комнату.

— Ты тоже слышишь, как кашляет рак легких?

— Да ладно, — вальяжно развалившись на обветшалом диване, когда-то-давно-зеленого цвета, вещал Коровьев, — Все там будем.

Рак легких радостно хихикал и утверждал, щипая за задницу Алёну, что многие ГОРАЗДО РАНЬШЕ других.

— Рак легких — это наш чувак, — продолжал распространяться голос Коровьева, жизнь вообще, это баланс неустойчивый...

Алёна брезгливо шлепнула рак по руке и затянулась отментоленным Вогом... Рак легких закашлялся и, оставив визитку, удалился. Алёна внимательно рассмотрела оставленную в ее руке карточку рака...

— Да, креатив... его ведь не пропьешь, — заявляла она, доставая из широких штанин (так как она всегда носила юбки, штаны были явно не ее, а скорее всего рака) бутыль с абсентом.

— Абсолютно согласен, — вторил ей Коровьев, протирая пару стаканчиков сомнительной чистоты тряпочкой.

Брезгливо поглядывая на стаканчики, Алёна потупила очи и глотнула из горла... подмигнув, протянула бутыль Коровьеву... вечер обещал быть зеленым... из угла доносилось этичное покашливание рака. Который, как оказалось, плохо удаляется.

Коровьев принял бутыль в трясущиеся от возбуждения ручонки, глотнул изрядно, и тут же стеклышки очков его позеленели.

— Вы, очень удачно зашли, девушка... Так о чем бы поговорить... Может, о поэзии?.. Не?

Или о погоде?

Или о грибах!

Алёна снова закурила и посмотрела на Коровьева поверх очков.

"Так... значит что-то не то..." — судорожно думал он.

— О! Девушка, а как пройти в библиотеку?

Алёна с легким скрипом подняла левую бровь.

"Так-так-так... Не катит... Блин..."

— Девушка, а вы любите Шопена? "Господи, какой же я умный" — проносилось в голове у Коровьева.

Алёна нервно дернула левым ухом.

— А Шопенгауэра? — нервно поглядывая на левое ухо.

Она выдохнула колечко дыма и облизнула губы.

"Черт, как сексуально, — забегали мысли в его голове, — надо срочняком что-нибудь придумать, а то не дай бог уйдет".

— А разрешите угостить вас рюмочкой абсента! "Какой я молодец!"

Выгнув левую бровь с еще большим скрипом, она выдохнула:

— Рюмками я абсент не пью... это раз... А во-вторых... это мой абсент.

"Так, контакт налажен, это уже кое-что!" — размышлял Коровьев.

— Тогда по эмалированным кружкам?! "Она любит выпить... этим надо воспользоваться".

Алёна простучала зубами какой-то мотив...

— Хорошо, что не по половникам...

— Официант! Два половника абсента! Мухой! — загорелись глаза Коровьева.

Она вздохнула. Извлекла из сумки скальпель и отрезала свой белобрысый локон.

— На память... — шепнула она, удалясь из странной вселенной номер 234.

Как только она вышла, веселой трелью раздался звонок мобильного.

— Милая?

— Вы ошиблись номером...

— Алёна, быстро на восьмой этаж!

— Иду, иду...

Все было бы хорошо, если бы на седьмом этаже Ипполит Петрович не решился включить бензопилу...