— Вы, наверное, чувствуете себя вершителем судеб, да, капитан? — нервно усмехнулся Майкл, раскуривая земную сигару. Вообще, внутри военных кораблей запрещалось курить, особенно такой низкокачественный и токсичный табак, но привычку, приобретенную за двадцать лет жизни на Земле не так просто искоренить.

Капитан Кровальски усмехнулся и задумчиво произнес:

— А что есть судьба Майкл, ты знаешь?

— Я? — Борт-пилот выдохнул большую порцию ядовитого табачного дыма из легких и глухо кашлянул. Все-таки он умудрился здорово испортить свой организм за эти тяжелые двадцать лет.

— Да, Майкл, ты, — медленно произнес капитан, — что в твоем понимании судьба вообще? И что ты имел в виду, когда задал мне такой вопрос, Майкл?

Борт-пилот напрягся. Ему показалось, что в голосе Кровальски была какая-то странная агрессия. Но он больше не мог сдерживать свои мысли. Поэтому, сделав очередную затяжку, он начал медленно говорить, подбирая слова.

— Посмотрите на эту планету капитан, — рука Майкла указала на небольшую точку на экране монитора, который занимал всю стену. Для нас сейчас это просто изображение на экране. Хотя, без сомнения, каждый из нас воспринимает происходящее по-разному. Для вас это, скорее всего, очередная миссия, которая будет, как всегда, выполнена удачно, а для меня — первое мое задание, и вообще, мой первый выход в космос.

Кровальски кивнул.

— Так вот, — продолжил Майкл, — мы с вами, и весь наш экипаж просто выполняем свою работу. И ведь, действительно, там, в ОРЦ, просто поставят по завершении задания галочку, — выполнено. Получите. А ведь я не знаю, я действительно не знаю, почему через двадцать минут погибнет населенная, причем заметьте, населенная живыми, разумными существами планета. Почему, из за какого-то дурацкого решения конгресса ОРЦ, наш корабль, фактически единственный в своем роде корабль во флоте, созданный именно для уничтожения планет, находится здесь, в полной боевой готовности, напротив объекта, который следует уничтожить. Черт подери, да мне действительно никто ничего не рассказал, я только позавчера увидел все это, понимаете, только позавчера я узнал, о том, что вот это все не сказка, придуманная жителями моей планеты, а реальность — борт-пилот бросил сигарету на железный пол и прихлопнул ботинком. Чувствовалось, что вся та энергия, которую он скопил в себе, и те вопросы, которые пытался так долго подавить, наконец дали выход, — я понимаю, что за эти дурацкие двадцать лет я здорово отстал от жизни, но какого черта меня кидают на второй день после депортации, причем, заметьте, весьма странной, как мне удалось выяснить, депортации в этот чертов корабль, а о миссии, которая на него возложена, я узнаю два часа назад?

Кровальски хмуро взглянул на Майкла. Что это за бунт на борту, будь он неладен, этот новичок. Ведь ему, как капитану, сказали, что корабль будет вести опытный пилот, с навыками пилотирования кораблей именно такого типа, скопированными в мозг при рождении. Такой вид копирования был очень редок, и в основном брали пилотов из других рас по контракту, но с этим вроде повезло — был шанс заполучить постоянного пилота, да еще и гуманоида.

Кровальски всегда с подозрением относился к негуманоидам, хотя выходцы из этих рас, в основе своей и занимали самые высокие посты в Организационном Расовом Центре.

Сейчас капитан пытался припомнить всю информацию, которой его на скорую руку снабдили сотрудники ОРЦ.

Майкл Смит, двадцать лет, с рождения выслан на какую-то планету со странным кодовым "Земля", или Р-1002 по общему каталогу. Раз название в каталоге состоит из цифр, подумал тогда Кровальски, значит планетка-то совсем малозначимая и изолированная, так что, скорее всего, этот Смит будет неподготовлен к суровой правде жизни. Теперь он понял, насколько был прав. Что же, он сумеет объяснить этому человеку об основных законах современного, развитого мира. Так как высылка для Майкла была с подменой, значит, он воспитывался в какой-то семье как ее полноправный член, ничего не ведая о настоящей жизни, которая кипела вокруг него. Наверное, они называли это там сказками, — усмехнулся про себя капитан. В его памяти было еще свежо шокированное лицо Смита, когда он, не веря своим глазам, вел корабль так, словно умел пилотировать с рождения, хотя собственно так оно и было. Он еще тогда пожалел паренька, — сколько открытий ему еще предстоит сделать, сколько шока испытать. Кстати, интересно, а какова была его миссия на этой Земле: Скорее всего неосознанный классический сбор информации, который так любило практиковать ОРЦ. Ну да, это уже неважно.

Кровальски кашлянул и посмотрел на монитор, — до начала работы оставалось чуть больше пяти минут.

— Я все еще жду ответа, капитан, — напомнил о себе борт-пилот.

Кровальски почесал затылок и внимательно посмотрел на Смита. Да он действительно совершенно неподготовлен к реальному миру. В его голове еще живы воспоминания о той планете, которую он считал своим домом и ему непросто осознавать, то, что мир, где он сейчас находится — реальность, а не сон.

— Майкл, у нас совсем немного времени, но я тебе объясню, почему мы должны уничтожить эту планету, — наконец начал говорить капитан.

— Я бы на вашем месте сделал это побыстрее, — кивнул на таймер борт-пилот.

-Видишь ли, Майкл, — жизнь на многих планетах слишком примитивна. Существа, населяющие такие планеты — необразованны. В их эгоистичных мозгах царит хаос, а все их мысли сведены к поиску наживы. Они воюют, Майкл, они даже убивают друг друга. Представь себе, выходцы из одной расы уничтожают собратьев, — капитан потряс головой, отгоняя нахлынувшие на него жуткие образы, — его очень хорошо проинструктировали перед уничтожением планет. Эти существа настолько глупы, что не могут познать космос, не могут увидеть ничего, абсолютно ничего, кроме жесткости и насилия.

Ты хочешь знать конкретно про эту планету, Майкл? Я расскажу тебе. Эта планета называется М-1210, ей даже не выделили в каталоге имени, Майкл, настолько жалкой она оказалась. Все, до чего додумались жители этой планеты — это послать одного из своих собратьев на какой-то несовершенной машине в космос. Машина развалилась на орбите. У них нет стремления поднять головы, Майкл. Они замкнулись на самих себя и довольны. Ты думаешь, они счастливы, Майкл? Думаешь, они счастливы, умирая от ножа, который им воткнет в спину друг-предатель? Они все несчастны, Майкл. Посмотри на это с другой стороны, мы спасаем их жизни, понимаешь ты, черт тебя подери или нет? — капитан здорово развнервничался. Неужели этот юнец не может осознать таких простых вещей?

— Идиотизм, идиотизм, — судорожно сплюнул на железный пол Смит, — да сдались вам эти существа? Пусть бы жили, от них ущерба никакого, может быть, они бы развились в будущем, почему вы не дадите им шанс?

— Они могут развиться. Как думаешь, что они построят в первую очередь, если додумаются, как сооружать мощные космические двигатели? Военный корабль, Майкл. Они построят военный корабль. Они же, такие наивные, я уверен, они мнят там себя покорителями планет, сильнейшими героями. Они построят военный корабль, и я думаю, если постараются, доставят кучу головной боли ОРЦ. Не думай, что я голословен, преценденты-то были.

— Ха, я так и знал, — нервно усмехнулся борт-пилот, — да вы боитесь их, я же вижу, трусы, вы их просто боитесь.

— Да, — рявкнул командир. Да, мы их боимся. Своим незнанием и воинственностью они могут причинить очень много вреда. Знаешь, сколько у нас военных кораблей, Майкл? Мало, очень мало, мы не нуждаемся в военном флоте, мы совсем не воюем, черт подери, проснись ты наконец, проснись. Это, это настощий мир. Совершенный мир. Мир счастья. Здесь, здесь, Майкл, а не на своей вонючей планете, ты сможешь реализовать себя до конца. Ты станешь пилотом моего или какого-нибудь другого корабля. Может, даже будешь водить настоящий, большой, межгалактический лайнер. Потом повышения. Ты станешь счастлив и не будешь бояться за свою шкуру. Тебя никто, никто здесь не тронет.

— Дерьмо, какое же это дерьмо, — Майкл снова сплюнул на кристально чистый пол. Предыдущего плевка уже не было, — бесшумный робот-уборщик тихо убрал неестественные для такого типа поверхности структуры, — я скажу одно, — борт-пилот сорвался на крик, — как только мы выполним обе миссии и вернемся обратно, я ни за что не буду пилотировать этот корабль-убийцу. Я вообще не буду пилотом.

— Твое право. Но все, что я могу тебе посоветовать, это начать потихоньку привыкать к реальности. А сейчас тебе пора на место, подготавливать ракеты к запуску.

— Что? Я? — вскричал Смит.

— Да, ты же борт-пилот, — сурово сказал Кровальски, — тебе и заниматься оружием. Кстати, советую не мешкать, через минуту ракеты должны быть уже выпущены, как видишь, техники и инженеры уже завершили свою часть работы. Ты же не хочешь, чтобы ракеты направлял я, своей неумелой рукой? Ведь я могу и промазать, а тогда пострадают совсем невинные миры. Или могу невольно заставить планету мучаться в агонии перед смертью, выпустив недостаточное количество ракет. Ты же не хочешь этого, Майкл?

— Проклятье, — выругался пилот, — получается, что у меня нет выбора.

— Я рад, что ты наконец-то это осознал, — довольно произнес капитан.

Майкл плюхнулся в свое кресло и начал двигать какие-то тумблеры и нажимать одному ему ведомые комбинации кнопок. Почувствовался ощутимый толчок, исходящий откуда-то из под днища, и где-то там, в космосе, сквозь черноту и блеск звезд понеслись к цели двадцать смертоносных ракет. А мир просыпался, не ведая о летящей смерти. Какие-то подобия радаров наверняка засекли что-то, приближающееся настолько быстро, что это казалось нереальным. А потом наступила смерть.

— Поздравляю с успешной миссией, — капитан пожал руку Майклу. Тот хмуро кивнул.

— Хочу рассказать тебе о наших дальнейших планах, коллега. Сейчас мы летим к следующей цели. Координаты я тебе дам через две минуты, как только получу их из ОРЦ. После этого мы возвращаемся на базу, и ты свободен, парень. Иди куда хочешь, радуйся жизни.

Смит снова хмуро кивнул. Чувствовалось, что он смирился со своей работой и ему не терпится завершить все это до конца.

Кровальски вгляделся в полученные только что координаты. Так, совсем недалеко отсюда, час пути с их-то двигателями. Планета называлась Р-1002, очередная планета-неудачник. Капитан нахмурился. Уж больно знакомым ему показалось это сочетание букв и цифр. Черт, точно, это же та планета, с которой депортировали его борт-пилота. Он говорил о странной депортации, теперь-то все понятно. ОРЦ никогда не бросает своих агентов умирать на планетах-смертниках, и когда пришел час этой "Земли", его быстро забрали. Кто же знал, что по иронии судьбы, из-за уникальных способностей, скопированных ему при рождении, он станет сам пилотом корабля-убийцы. Сказать или не сказать об этом Смиту. Нужно сказать, все равно поймет по координатам, что это именно та планета. А если промолчать, — посчитает лицемерным или потом, чего доброго, закатит скандал.

— Эй, Майкл, — Кровальски внимательно посмотрел на борт-пилота, — ты ведь уже не скучаешь по своей планетке, верно?

— А в чем дело? — Смит подозрительно нахмурился.

— Понимаешь, — замялся капитан, — в общем, планета — Р-1002.

— Нет, этого не может быть, — руки борт-пилота затряслись, — скажите, что вы шутите, вы же шутите, да?

— Нет, Майкл, это следующая цель.

— Я не поведу корабль, — закричал пилот, — не поведу, будь вы прокляты.

— Эй, парень, — глаза капитана гневно сузились, — садись на свое место и делай свою работу. Координаты у тебя на экране.

— Нет, — Майкл вскочил, — нет, нет, нет! И еще тысяча нет.

Капитан сунул руку в карман своего комбинезона. Это был очень редкий случай. Наверное, применить оружие сейчас целесообразно, тем более, что желания уговаривать и в чем-то убеждать паренька у него нет. Ничего, он прикроет его потом, на базе, скажет, что борт-пилоту было нелегко оклематься после таких испытаний и поэтому пришлось применить силу. Не каждый ведь испытывает такой шок, какой испытывают депортированные агенты.

Кровальски резко выбросил руку из кармана и навел дуло пистолета на Майкла.

— Живо садись на свое место и делай работу, — чеканя каждое слово произнес капитан, — или я раздроблю твой череп.

— Эй, у вас же нет убийств, — язвительно крикнул борт-пилот.

— Мне, как капитану, в нештатной ситуации разрешено применить оружие. Да, меня накажут потом за убийство, но не так сильно, как если бы я не выполнил миссию. Так что пошевеливайся.

Майкл уселся обратно и трясущимися руками начал вводить координаты новой точки назначения. Все время, пока корабль двигался в сторону объекта, Кровальски провел рядом с борт-пилотом, держа его на прицеле.

Смит все еще находился в каком-то шоковом состоянии. Он все смотрел на одинокую точку на радаре, точку, которая двадцать лет была его родиной, точку, на которой его любили.

— Пора выпускать эти чертовы ракеты, — взглянул на таймер Кровальски, — обойдемся без предварительных рассчетов, я не хочу провести еще полчаса, держа тебя на мушке. Планетка небольшая, и я думаю, что все пройдет благополучно, если мы просто выпустим по ней несколько ракет, без всяких анализов различных теорий и прочего дерьма. Ведь тебе хочется, я думаю, закончить это побыстрее, так что, как видишь, я иду тебе навстречу.

Майкл кивнул.

— Давай живее, вводи координаты цели и выпускай ракеты, — Кровальски сильно нервничал, — ведь по сути это была первая миссия, которая проходила с таким значительным сбоем, как бунт экипажа.

Руки борт-пилота бегали по кнопкам, щелкали какие-то тумблеры. Капитан всегда жалел, что в него не загрузили навыки пилота, но это было слишком непредсказуемо для здоровья, и его родители решили не рисковать. Жаль, ему бы так хотелось понимать, что нужно нажимать для того, чтобы навести ракеты на цель и поразить объект.

Наконец, руки Смита замерли, и он пробормотал, — ракеты наведены.

Отлично, капитан ухмыльнулся, — тогда давай, запускай их.

Майкл нажал на какую-то кнопку, и капитан почувствовал столь знакомый толчок из под днища.

Но почему же борт-пилот, который, казалось бы, должен быть расстроен этим, так странно смотрит на него. Капитан занервничал.

— Я... я слишком люблю эту планету, капитан Кровальски, — прошептал Майкл.

В тот момент, когда слеза, выкатившаяся из его глаза упала на железный пол, ракеты сделали совершенно странный маневр, и в космосе беззвучно разлилась вспышка света.