исчезло в сгоревших рукописях,

единственное возможное

единственное всесильное

СЛОВО...

в разбитых фонарных сумерках

тревожное шевелится,

тревожное беспокоится

слово.

кто приютит меня,

кто скажет меня —

я же лучшее, самое лучшее

слово?

прошел человек, подобрал с земли

нечто... рассмотрел и прочел

нечто.

плакал долго, навзрыд —

вытирал рукавом глаза —

руками размахивал,

в небо смотрел...

и рад бы кричать,

и рад бы петь,

и рад бы сказать всем...

но был человек нем.