— О, крошка, да... — президент США у себя в Овальном кабинете. Он сидит за столом, откинувшись на спинку кресла. Его рубашка расстегнута, галстук заброшен на плечо.

"Как она меня заколебала! Надо с ней кончать, — думает он. — Только бы не лохонуться как этот чертов демократ..."

Между президентских ног женская голова. Черные пушистые волосы рассыпались по его брюкам. Он кончает ей в рот, хватаясь за ее локоны.

Через какое-то время она поднимается и, покопавшись в своей сумочке, достает губную помаду и зеркало.

Джордж Буш улыбается, он хотел рассказать ей что-нибудь, но вовремя спохватывается. Она довольно высокая с кривоватыми ногами. Неопределенной крови. Хотя очевидно, что какой-нибудь грязный итальянец был знаком с ее прабабкой.

Она сгребает папку, взятую для проформы, сумку и отчаливает. Фиолетовый деловой костюм, черные колготки. "Сколько раз просил надевать ее чулочки, — глядит ей вслед, пока она не скрывается за дверью".

Плоский монитор в двадцать один дюйм, клавиатура, гамбургер, мышь, высокий стакан с кока-колой, четыре листочка бумаги, придавленных тяжелым золотым пером — содержимое поверхности рабочего стола. Он делает глоток. Еще один. Кусочек льда попадает не в то горло, и он начинает дико кашлять. Президент задыхался. Автоматически из кресла выдвигается широкая лопатка с изображением орла, зажавшего в когтях волка. Лопатка хлопает его по спине. Раз, два. Полегчало...

Он включает пультом аудиосистему. Делает погромче. Аудиосистема у президента Соединенных Штатов Америки, мягко говоря, о...еть! Последний альбом Эминема. Поворачивается к компьютеру. Заставка на дисплее — родстер БМВ Z3, красота. Запускает файл cs.exe. Долго копается в настройках. Вспоминает, как год назад не мог придумать себе nick-name. Был и Ramirez, и GOD, сейчас остановился на Mr.President. Остальные игроки на сервере часто шутят над ним. Бог с ними, он отвечает им огнем. Джордж Буш всегда играл за террористов. АК-47 его любимое оружие. Дешево и сердито. Грузимся. Играли на de_dust`е, семь на восемь. Первое место — Mr.President. Потом в кровавой лихорадке, злых автоматных очередях, взрывах гранат и бомб, летели часы — один за другим. Respawn, на бегу купить патроны, гранаты. Бегом, бегом. Световую гранату в боковой туннель, стрейф вправо, прыжок, очередь. Go, go, go. Две пули в голову — готов, дружок, отдыхай... Перезарядиться. Из-за угла выскакивает fucken cop и, не целясь, дает очередь из Кольта. Пули бьют в стену над головой. Джордж Буш, бородатым террористом, выхватил пистолет и разрядил его в противника. Еще один. Потом были cs_delta_assault, de_aztec, cs_militia и de_dust2. Раскалилась мышь, едкий пот скопился в подмышках, Джордж окончательно взмок. Пиджак валялся на полу, у ног. Он совсем преобразился и перестал походить на себя телевизионного. Простецкая улыбочка сошла на нет. В место нее был звериный оскал, кровожадная улыбка. Такой она у него бывала во сне... Движения стали резкими, судорожными. Глаза ввалились...

Осторожный стук в дверь. Три коротких, два длинных.

Дверь приоткрылась, появилась седая негритянская голова.

— Кхе-кхе, — мило улыбался Колин Пауэлл.

Внезапное появление этого добродушного негра и славный террорист падает, сраженный метким снайперским выстрелом. В командной строке консоли он быстро написал: quit.

— О, Коля, — Джордж любил звать его на русский манер, хоть эти чертовы русские словечки давались ему с трудом, как и улыбка, которой он встретил своего госсекретаря. — Как дела?

— Нормально, Жора, — вслед за своим президентом именовать друг друга по-русски принялось его окружение.

— Что-нибудь хорошее?

— Да так, поболтать зашел.

— А... — протянул Джордж Младший. — Хочешь колы?

— Кока-кола, кока-кока, кола-кола, кокаин! — Напел Пауэлл и хлопнул в ладоши.

Президент нажал на кнопку под столом. Через восемь секунд в кабинет зашла девушка, перед собой она толкала тележку с бутылками кока-колы и ведерком со льдом.

"Младший никогда не понимал намеков, — подумал Пауэлл".

"Засунь свои намеки себе в жопу, — подумал Буш Младший".

Они наслаждались кока-колой, ни о чем не думая.

— Ты веришь в судьбу? — Джордж Буш крутанулся в кресле и смотрел в сад. На деревья тронутые легкой поступью осени. Колин выразительно приподнял брови.

— Нет, не верю. — Негр опустил голову и изучал свои ногти. Помолчал. — Я, — это "Я" у него получилось по-девичьи тоненьким, — ...я себя считаю творцом своей судьбы и всего, что с ней связано. Весь протестантский детерминизм кажется мне поводком... Тем не менее, признаю необходимость такого поводка для наших...

— Ты плохой христианин, Коля, — Буш с легким укором вглядывался в глаза своему человеку, сложив ладони домиком. — Бог, он все видит...

— ... да не скоро скажет, — поддакнул Колин Пауэлл.

— Точно... Вот мне кажется, историю не повернешь. Есть две точки: начало и конец. Путей — бесконечное множество. А конец один. Действие уравновесится противодействием. Как видимым, так и незаметным, неощутимым, не поддающимся анализу, агностическим. И кто в пути на коне, с тем Бог. С нами Бог, Коля, с нами! Раньше не понимал я, как можно не любить американцев, американскую мораль, даже ненавидеть... Я пересматривал старые игры Мэджика Джонсона и мысль, бесформенно бороздившая просторы глубин моего мозга, обрела форму: "В своей избранности мы ненавистны остальным, ревность — страшнее злобы, ее не объяснишь сразу, она глубоко запрятана, она прячется в формальной логике и аппеляциях к разуму...". Опять же, с такой позиции легко доказать Его существование. Слишком легко... — Буш обреченно вздохнул, толстая муха навязчиво беспокоила Колина Пауэлла, психованный воробушек спикировал в окно, ударился о стекло так, что оно треснуло, и умер. — Черт, взять хотя бы футбол. Есть тренеры — великолепные тактики, сильные люди, но невезучие. Вечно вторые или третьи. И только уйдут из команды, та сразу становится чемпионом.

Это я к тому... Плохой пример. Ну, одному везет, другому нет.

Он повел плечами. Так, как будто, себя считал обделенным.

— Вероятно, существует разная степень везения, везухи...

— Господин президент.

— Ладно, ладно. Я хотел бы войну какую. — Вдруг выложил он свою давнишнюю DREAM. — Оружием побряцать, мускулы свои показать. Не такую, как при Никсоне или Трумэне... Клинтону-то отчаянно свезло!

Джорджу виделись сотни крылатых ракет "Томагавк" в небе, летящих точно в цель. Тысячи, миллионы сперматозоидов рвущихся в яйцеклетку — Землю, начиненных американской идеей, американской ДНК. В цель попадут все!

— Хорошо.

— Что хорошо? Что хорошо? Уж не собираетесь ли вы предприня...

— Нет, нет, нет. — Быстро ответил негр. И негодующе, с наигранной обидой, продолжил, как по слогам читая. — Гос-по-дин пре-зи-дент.

— Надо быть сильным.

— Это точно. Разрешите откланяться, — Колин Пауэлл встал и плотным шагом ушел.

Джордж закрыл глаза. Отталкиваясь ногами, носками итальянских туфель, он раскручивал себя вместе с креслом, отдался на волю силе вращения. Закружилась голова, замутило, твою мать.

— Вот, — букву "о" Буш Младший растянул. Побарабанил по столу ладонями, набрал что-то на пульте. Створки панели разъехались вверх и вниз, со щелчком включился большой экран. Решил посмотреть матчи НБА в записи. Лучшие матчи прошлого сезона.

Заходил Рамсфельд, играли в карты. Звонила жена. "Что ей надо?"

— Вот, — полулежа в кресле, читал. Перечитывал "Нейромант" Гибсона.

Кандолиза рассказывала о Грузии. Спросил: "А разве есть такая?" и звонко рассмеялся.

Спал.

В кабинет вбежал запыханый офицер внутренней службы. Джордж Буш как раз складывал газету и собирался пить кофе. Двойной эспрессо. Картинно заломил бровь.

— Включите к-к-канал... любой канал!

Пассажирский самолет, на экране, таранил небоскреб. Следовал дымный взрыв, всплеск пламени. Кино? Внизу экрана бежала строка, доступно объяснявшая, что это совсем не кино. Огромный самолет встревает в башню Торгового Центра. Опять и опять.

Офицер в панике, у него дрожат руки. Все телефоны разом начинают звонить. И Джордж с открытым ртом.

Исполнительная власть, от самого низкого уровня до президента, на все случаи жизни имела литерные дела. При вступлении в должность на руки выдавался комплект папок с четкими инструкциями: а, б, в... Инструкции разрабатывали системные аналитики из СССАНЯ лет на пять-десять. Инструкции, универсальное руководство, как для республиканцев, так и для демократов. Оправившись от шока, поскрипывая шестеренками, завертелась государственная машина. Как старинные японские куклы с пружиной из китового уса.

— Вы свободны, — хриплым голосом сказал Джордж Буш офицеру внутренней службы. Не в силах оторвать взгляд, он все смотрел и смотрел на экран. Рука тянулась нажать красную кнопку. Он вдавил кнопку в поверхность стола.

Двое литераторов, которые мирно спали на кожаных диванах еще пять минут назад, глотали розовые таблетки, садились за стол, громко двигая стульями, и брались за президентский спич. Работа была простой, по готовым схемам, с обязательными и ключевыми словами, из вездесущих папок. Мучительно нудные схемы не позволяли творческим личностям разгуляться. Литераторы, вечно пьяные, до хрипоты срывающие голоса в спорах о значении языка и теологии, с ума сходили от всего этого, скованные государственной тайной и зависимостью от красивых женщин, красивых автомобилей, красивых снов.

Джордж Младший чувствовал себя, как верхнерусский крестьянин, наконец осознавший Бога внутри себя поздним воскресным вечером, 23-го маленького Будду.

Откинувшись в кресле, Джордж Буш хохотал. Задрал голову кверху и хохотал. Смачно, завывая. Запустил музычку — сиртаки, и пошел, пошел в пляс. Исступленный, шаманский, со свистом и гиканьем.

— Ту-ту, туу-туу-туу-туу-туу, ты-ту-ту, туу-туу... — он вплетал свой голос в мелодию, каблуками царапал паркет. Он уже понял, как использовать это кровавое говно, мешанину камней и страха, засыпанную пеплом и пылью. Счастливо плакал и видел "сперматозоиды-томагавки", полнился спермой, слюной, кровавой слюной, в страсти он прокусил губу.

— Новую рубашку и новый пиджак, — слова, брошенные в микрофон интеркома. След крови на снегу его рубашки.