Резкий зуммер вывел Анастасьина из того транса, куда его завело однообразие пути. Тряхнув головой, он постарался избавиться от наваждения, затем протянул руку, покопался в сумке, пытаясь наощупь определить источник звука. Вытащил на свет. Это был осточертевший уже электронный компас.

0°0'0'' - 0°0'0''

Вот почему звон, он находился в точке перехода.

Анастасьин машинально потряс компас, пытаясь привести сошедшую с ума машину в чувство. Это же был очевидный бред, он - посреди океана, на утлом судёнышке, без воды, без пищи. Этого не может быть, так глупо погибнуть, пройдя через куда более сложное! Что-то надо делать, и срочно.

Анастасьин, чуть не в панике, поднялся во весь рост и принялся отчаянно вглядываться в синь горизонта, куда плыть-то?!! Тут же, как по мановению руки, показался ему недалёкий берег, тонкая линия меж небом и водой. Даже не пробуя объяснить себе всю казусность происходящего (надо же, компас неточно настроили, разгильдяи!), Анастасьин схватил избитыми ладонями весло и из последних сил принялся грести вперёд.

Берег оказался ближе, чем он думал. Он выскочил из лодки и побежал. И остановился, как вкопанный, едва его нога ступила на берег. Его руки, радостно воздетые к небу, обвисли, как плети. Это был не остров Мерил. Это был вообще не остров. На север и юг, покуда хватало глаз, вытянулась полоса прибрежной земли. Тускло освещённая изменившим свой лик солнцем, лишённая какой бы то ни было растительности, она показалась Анастасьину вратами ада.

Вот теперь я вспомнил. Как же я был слеп, ведь все подсказки налицо, а я... Юра всё знал, но не мог подтвердить, а я бы ему и не поверил, только оскорбил бы ни за что. "Лошадка" ведь не просто сгорела.

Полупрозрачные контуры остатков аппарата в полном безмолвии, окружавшем сцену, начали сиять, словно сусальное золото на солнце. Таянье - вот хорошее тому название, не аннигиляция, процесс шумный и быстрый, а именно таянье, не место этому здесь.

Вот так вот. И все эти проблемы с амуницией... Я просто идиот, глупый самодовольный кретин с кашей вместо мозгов, как же я проглядел, что все записи пишу по-латыни, разговариваю на всех языках, какие только ни встречаю, узнаю в лодочнике Дядю Ваню, дьявол побери, я даже мыслю не по-русски. Вот тебе, вот тебе! А Антоний правду говорил, нет там никакого острова, ничего нет. Оборвалась у тебя последняя ниточка, отними у собаки кость - что останется? Собачья злость... вот только хватит ли тебе смелости понять, что надо поверить и всему остальному...

Он шёл, как на эшафот, высоко подняв голову, в наивной попытке казаться самому себе смелым, не дать себе почувствовать дрожь в коленях. Страх перед неведомым, вдруг, с размаху, без предупреждения распахнувшим перед ним подноготную мира. Они, шаги, бывают такими долгими. Но почти всегда их обязательно надо делать. Вспомни, что тебе рассказывал о своей жизни Антоний, грубоватые анекдоты солдат в лагере на Дунае, леса, поля, шумные улицы Рима. Вот - действительность, вот - правда, а ты тут - лишь бледное привидение, всё шатающееся по непостроенному ещё замку. Он глянул вниз, и увидел гигантский хобот, серым щупальцем простирающийся над Безмолвием. Мировой Океан, по нему из конца в конец плавает Черепаха, а три Слона-гиганта держат на своих спинах утлую Ойкумену. Кое по кому они скоро протрубят. Пора, ибо судьбу не переиграть, пусть ты успел сюда, но... падение будет долгим. Не место этому здесь.

Он стоял на Краю Земли.

И нашёл силы сделать шаг вперёд.