"— Тревожная, — катилось по рядам. — Обстановка тревожная.

— Не было такого...

— Лисы...

— Собака покусала шестерых. И ребенка...

— Девочка очень плакала, не давала застрелить.

— Убежала?

— Нет — вчера пристрелили. На экспертизу отправили. Девочка очень плакала — собаку жалела...

— Уколы. Всем уколы...

— Что за напасть в этом году — то пожары, то бешенство...

— Срочно организовать отстрел лис!".

Она бежала из последних сил — куда, ну куда теперь? Позади черный лес — пустой, мертвый. Впереди — чуть-чуть еще, вон она, зеленая полоса — живой. Но бежать — через каменный. А там злые звери — собаки. И железные люди. Со смертью в руках.

Она плакала на бегу — детишек не сберегла. Двоих вместе с лесом Красный зверь сожрал — убежали посмотреть, не послушались, да так и не вернулись. Девочка — рыженькая, смешная, веселая — в капкан попала. Уж так кричала, бедная моя, так умирала — больно, мучительно. Не разгрызть мне человеческое железо — только зубы обломала. И выла бы над крошечкой моей волком, да не умею. Мальчика — мордашка черная, такой славный был, ласковый — охотники застрелили. Застрелили и бросили. Все тельце дробью разодрали. Хвостик худенький отрезали — зачем им? И последнего — с темной лентой по спинке — не уследила: мышку на рельсах увидел — замешкался. Да и как же уберечь деток, когда не в гнезде до осени, а в бегах — от Зверя, от человека? Они же несмышленые, любопытные, детки мои — везде носик курносый норовят просунуть.

Она бежала, оставляя на усохшей до твердости сурепке клочья шерсти — вот еще и линька, и нездоровится — разбивая в кровь о колючую стерню лапы — голодная, усталая. Куда? Зачем? Задушила на краю деревни цыпленка, да только с пером белым и осталась — отобрали собаки. И зачем бегу? Недалек живой лес, а живой ли? Еще с сыночком бежала сквозь один — ни птицы, ни мыши — человеческое обиталище.

Она остановилась на краю поля: за дорогой — каменный лес; за ним, вдалеке — живой, зеленый. Отдышалась — тяжело, хрипло. Нос поймал душные запахи — собака... много собак... человек. Не пробежать сквозь. Легла на пожухлую траву и прикрыла длинным хвостом нос — не хочу. Осмотрелась безнадежно — одними глазами — спрятаться бы, отдохнуть. А ночью попробовать вокруг. Негде спрятаться. Не заметила, как задремала.

Разбудил яростный собачий лай — вскочила пружиной. Острой болью взвыли порезанные пальцы. Звери — сколько их? Много. Пасти оскалены, жаркая слюна с языка. Не отпустят. Рвать не будут, но уйти не дадут. Оглядела собак — сытые. Зубы целы — капканов не грызли. Что? Ну что я вам сделала? Всего-то — мимо хотела пробежать. В живой лес, нору выкопать. Мышковать зимой на белом снегу. Детишек весной принести...

Она взглянула с последней нежностью на зеленую полоску вдалеке, вдохнула глубоко — воздух расправил худые ребра — и метнулась к сильной собачьей шее.

"Нашей лабораторией была проведена экспертиза останков лисы и трупа собаки, доставленных из пос. Лесной на прошлой неделе. Бешенства не обнаружено".