В нем своя жизнь. Такая же, как здесь. Там люди болеют, смеются, думают. А если поглядеть с чисто научной стороны — это просто отражение. И ничего более. Нет сострадания, нет боли. Лишь отражение.

Но сейчас мир будет — отражен. И пишу я не правой, а левой рукой. И каждая минута засасывается, как в раковину на кухне, в это чертово зеркало.

Мысли, как водоросли, обвивают тебя и не дают вырваться. Сверху все заволакивает дымом, раздается звон ... и все.

Ты задыхаешься, пытаешься вырваться, но вскоре привыкаешь к свинцовому туману, дышать становится легче, и тут ты растворяешься. Каждая частичка пропитывается тяжестью, каждая мышца сворачивается, подобно выжимаемой тряпке, каждый нерв обрастает панцирем. Разум тяжелеет, ты уходишь на дно и навеки исчезаешь в километрах ила, разлагаясь умом и тлея душой. Отражение тускнеет, расползается и исчезает. Внезапно на освинцованных веках, изнутри, вспыхивает другое отражение. Черно-белое, мутное, будто размазанное чьей-то неосторожной рукой — оно отражает душу. Отражает пустую комнату с облупившейся штукатуркой и с большим, со старинной резной рамой, зеркалом, но, увы, разбитым...