— Это все? — строго спросила Золушка, закончив водить огрызком карандаша по листочку. — Или есть что-то еще?

— Все, все! — запнувшись лишь на мгновение, замахала руками мачеха.

— Нет, уж давайте все! Огласите весь список, пожалуйста! — угрожающе проговорила Золушка, сверкнув глазами.

— Еще почистить медные котлы... — всхлипнула мачеха, спрятав лицо в кружевной платочек.

— ...котлы... — старательно записала Золушка. — Все?

— Все, Ваше.... Теперь все!

— А розовые кусты?! — вспомнив, возмущенно воскликнула Золушка. — Еще посадить сорок розовых кустов!

Мачеха округлившимися от ужаса глазами взглянула на Золушку и, не выдержив, зарыдала:

— Еще сорок розовых кустов, да! Да!!! — и, заламывая руки, бросилась прочь.

Золушка удовлетворенно кивнула, сдула со лба челку и закатала рукава.

Когда ночь укутала мир своим бархатным покрывалом, расшитым звездами, в дверь осторожно постучались. И в тот же миг на пороге возник прелестный мальчик-паж.

Золушка с неудовольствием подняла голову от медного котла, который старательно начищала.

— Бал уже в самом разгаре, — виновато проговорил мальчик-паж. — Ваше Высочество, быть может, вернетесь во дворец? Королева-мать поминутно вздыхает, Король-отец хмурится, а Принц накачивается нектаром и танцует с купеческими дочерьми...

Золушка саркастически рассмеялась:

— Они надеются, что я сдамся?! Никогда! Так можешь и передать. Кстати, что там у нас на другом уровне? Горящая изба?

— Сначала коня... — опустив голову, чуть слышно прошептал маьчик-паж. — На скаку...

— Значит, так. — деловито велела Золушка. — Вот закончу сажать сорок розовых кустов, и сразу выпускайте коня. Я свистну.

Граф методично накачивался старым бургундским, протянув ноги к пылающему камину.

Ему было скучно.

Блики огня плясали в огромном старинном зеркале, висевшем на стене напротив, выхватывая из темноты угрюмое лицо с аккуратной бородкой, отсвечивающей синим.

— Жениться, что ли?... — лениво спросил граф свое отражение.

Отражение помедлило и неохотно кивнуло.

Граф поморщился.

— Какой по счету раз?... Хотя какая разница... Все едино. Одно и то же.

Отражение равнодушно пожало плечами.

Граф отхебнул добрую половину бокала, и, все более раздражаясь, продолжал:

— Они все, как одна, интересуются этой чертовой дверью! Ну я еще понимаю — блондинки. Но ведь и брюнетки тоже! И, страшно сказать, даже рыжие!

Размахнувшись в сердцах, он швырнул бокал в зеркальное отражение.

Старинное серебро окрасилось бордовыми каплями, медленно заскользившими вниз.

— И никто — никто, я повторяю! — ни разу не поинтересовался цветом моей бороды. А я на неё еженедельно перевожу по тюбику заморской краски от лучших фирм! Нет в жизни счастья!

И граф глухо зарыдал, спрятав лицо в ладонях.

Старый слуга Жак, достав ржавый ключ огромных размеров, со скрежетом отпер потайную дверцу в дальней комнате замка.

— Быстрее, Ваше Сиятельство. За парком Вас ждет карета. И не попадайтесь на глаза графу — ибо он считает, что Вы уже мертвы от голода.

Измученная жертва пылкой любви, неделю назад надевшая графское кольцо на палец, благодарно всхлипнула и подобрала пышные юбки, готовясь бежать со всех ног.

Но на пороге помедлила и обернулась:

— А скажи, Жак... меня это все время мучает... скажи, почему у графа синяя борода?!

Жак утомленно пожал плечами — каждый раз одно и то же!

И снисходительно ответил:

— Его Сиятельство граф просто оригинальничают. Из любви к искусству. Или просто от скуки; кто же их, графьев, поймет?..

Машенька старательно месила тесто для пирожков и думала:

— Он обязательно мне встретится! Обязательно. Ведь не может же быть, чтобы не встретился! Во всех сказках девочкам встречаются принцы. А не какие-то там медведи. И мне встретится! А я ему скажу — не хотите ли отведать моих пирожков, господин Принц? Вот с мясом, а вот с капустой. Кушайте, пожалуйста! Я еще напеку!

Машенька разделала тесто на кружочки и стала упаковывать в них приготовленную по старым бабушкиным рецептам начинку. А мысли резво бежали вслед за ловкими движениями рук:

— Я сразу его узнаю! Ведь это будет настоящий Принц! Только этим принцам все время некогда: то дракона надо победить, то дела государственные решать... Поэтому я пойду ему навстречу. Сегодня я не пойду через лес, где водятся эти противные медведи: я пойду лугом. Говорят, там медведей отродясь не видывали. И Принцу удобнее скакать по лугу на своем чудесном белом коне! И, конечно же, он будет проголодавшийся после своих битв с драконами... Откушайте моих пирожков, господин Принц, скажу я ему. Смотрите, какие они золотистые, мягкие да пышные!

И Машенька, улыбаясь, выложила приготовленные пирожки на противень и поставила в печь.

Медведь в задумчивости топтался на краю луга, объедая малину уже со второго куста. Ну что значит малина по сравнению с Машенькими пирогами! Медведь зажмурился и тихо зарычал.

— Она ни за что не пойдет через лес, — думал Медведь. — После всего, что было?! Нет, ни за что! Пойдет через луг. Тут я её и встречу. И скажу ей .... о, нет!!!

Медведь опять глухо зарычал и в отчаянии потерся мордой о траву.

— Что я только не выдумывал для неё... И художника столько трудов стоило уговорить картину написать — и ведь написал же! После того, как мы его струсили с того дерева... А сколько я мучился, позировал! И домик для неё построил, и братьев пригласил, чтобы чин по чину все было, как у людей — честным пирком да за свадебку. И в прятки с ней играл! И все без толку... Я так и не сумел ей сказать главное... Эти её пирожки затмевают весь мой разум! Золотистые, мягкие да пышные! И с мясом, и с капустой! Райское наслаждение...

Медведь с тоской посмотрел в небо. И услышал звонкую Машину песенку.

Срочно спрятавшись в малинник, Медведь продолжил судорожно размышлять:

— Нет! Никаких пирожков! Сегодня, или никогда! Я даже не буду смотреть на эти пирожки! Я ей, наконец, скажу прямо, не таясь: Машенька! Ты видишь перед собой Медведя. Но сквозь этот мех, сквозь шкуру и жир, увидь мое сердце, Машенька! Оно огромное, как два... нет, как три твоих! И оно бьется только для тебя! В нем живешь только ты, Машенька...

Машенькина песенка приближалась.

Медведь вывалился из кустов и остановился перед девочкой, переминаясь с лапы на лапу.

Машенька нахмурилась и устало сказала:

— Опять ты. Ну сколько можно.

Медведь смущенно опустил голову, стараясь не прислушиваться к умопомрачительным запахам из корзинки. Машенька поставила корзинку наземь и придвинула её к Медведю:

— Ешь. Твои любимые.

Медведь отчаянно затряс головой. Мысли его путались.

— Ты не хочешь моих пирожков?! — возмущенно воскликнула Машенька, и глаза её наполнились слезами.

Медведь вздохнул и полез в корзинку за пирожками.

Машенька вздохнула и оглянулась по сторонам — Принца поблизости не наблюдалось.

Русалочка отсчитала пятьдесят жемчужин, и, немного помявшись, добавила еще горстку сверх уговоренного.

— Зачем это? — удивилась Ведьма. — Мне лишнего не надо.

Русалочка совсем засмущалась:

— А может... бабушка Ведьма... ты мне все-таки оставишь голос? — прошептала она, опустив голову.

— Мы же договорились! — возмущенно воскликнула Ведьма, раздраженно бросив в кипящий котел пучок водорослей.

— Договорились... — Русалочка чуть не плакала. — Но я подумала... как же я смогу сказать ему, что он — единственный?! Как смогу сказать, что тоскую о нем ежечасно, ежеминутно... А мои сказки? Как я смогу рассказать их ему? Море таит в себе еще столько сказок... А как я расскажу о том, как томительно ждала его, как искала долгими лунными ночами? И мое бедное сердце истекало любовью к нему...

Старуха Ведьма саркастически рассмеялась.

— Как ты наивна, дитя мое... ты думаешь, ему нужны эти твои бредни?! У тебя есть пара прелестных ножек — поверь мне, больше ничего и не надо! А все эти твои разговоры о любви... эти "твои сказки..." — передразнила она противным хриплым басом и вновь расхохоталась. — Да что бы ты ни сказала — все будет не так и не в тему! А от твоих сказок он вскоре взвоет. И будет мечтать, чтобы ты заткнулась хоть ненадолго и дала ему заниматься своими делами. И лишь "долгими лунными", ха-ха-ха, ночами ты будешь ему нужна, но — поверь мне! — вовсе не для рассказывания сказок.

Ведьма вновь взглянула на свежеизготовленные ножки Русалочки и удовлетворенно кивнула.

— Хватит разговоров. Они только мешают. Вот, пей, зелье уже готово. И завершим начатое.