Он гулял по ночному городу, а тупая боль, засевшая где-то в груди, точила и точила его сердце... Казалось, улицы давили со всех сторон, и крыши угрюмых, серых домов, теснясь, обступали его... Яркий свет фонарей слепил глаза, раздражал и колол... Город давил... Прочь, прочь...

Ноги сами вынесли его на дорогу, уводящую в горы... Он шагал в тишине, больше ничего не раздражало его, только боль звучала чуть глуше... Ветер в лицо, и ноги сами несут по знакомой тропинке, устали -- ну и пусть. Пусть болят ноги, что угодно, только бы не чувствовать пустоты в груди.

Полной грудью вдыхал он запахи хвойного леса. Мерцающие и холодные звёзды освещали его путь, и вершина горы угадывалась чуть тёмным, беззвёздным контуром на небе... И ощущение пустоты в голове -- приятное чувство. Больше не мучают мысли, не дававшие ему спать эту и прошлые ночи.

Всё решено...

Он шёл... И вдруг нога, ищущая опоры впереди и чуть выше нашла лишь пустоту... Ну вот он и здесь, только звёзды вокруг. "Следующая остановка -- Вечность", -- подумал он... Он присел на камень и закурил последнюю в этой жизни сигарету. "Цепляюсь за любую отсрочку", -- с усмешкой подумал он... "Какая разница; зачем оттягивать?.. раз решил -- тогда сразу... Пора кончать эту затянувшуюся комедию в двух лицах"... Он отбросил недокуренную сигарету, и подошёл к краю...

Спящий город лежал перед ним... Кое-где мелькали огоньки окон... Вереницы фонарей вдоль улиц... "Жаль..." И пусто стало в голове, пронзительно зазвенел какой-то колокольчик -- "Вот и всё..." Он расслабился, и позволил телу медленно, нехотя клониться к краю; взгляд блуждал по небу, запечатлевая последние кадры жизни: "Звёзды (ты помнишь, ты гулял с НЕЙ, и лишь они освещали путь и ласкали вас тёплыми лучами), город (здесь ОНА родилась), горы вдали (вы так часто любовались прекрасным видом)..." "Горы?" -- и тут он замер, изумлённый, на краю... Солнца ещё не было видно, но оно уже окрасило причудливыми красными и розовыми красками снежный пик вдали... Он застыл, поражённый красотой этого момента. Тишина звенела, как натянутая струна, и приветствовала природа появление величественного светила. Ни ветерка, ни дуновения... Только он -- наедине с солнцем... Рождение дня... Пронзительно прозрачный и чистый воздух. Он уже не мог нарушить величественность такого момента глупым падением и невольным криком. Он отошёл и присел на кусок скалы... Он смотрел на восход...

Ветер подул ему в лицо, и это магическое сочетание рождающегося солнца -- буйство красок на снежных пиках и небосводе, свежий ветер в лицо и простор вокруг, словно сбросили пелену с его глаз, и смягчили боль в сердце. "Жить всё-таки стоит", -- подумал он, -- "Хотя бы ради таких моментов". Он поднялся, и лёгкой, танцующей походкой пошёл вниз, к ещё спящему, но уже просыпающемуся городу... Он спускался всё ниже и ниже... И снова стало труднее дышать, и груз нерешённых проблем ложился на плечи, но он не унывал...

Теперь он знал, когда ему будет плохо и одиноко, он снова придёт сюда и встретит рассвет...