в начало

...Сколько же тыщ дён промелькнуло, аки сон туманный! В пении, в разгуле бесшабашном, средь подружек сладкоголосых да кущ райских. Ах, деньки мои развесёлые, да ночки лунные, где вы, где?..

Охватило беспокойствие смутное, грусть-тоска незвано нагрянула, затуманила очи искристые.

Обеспокоилась, гулевана.

Поняла.

Пришла пора.

У Птиц-голосиц как оно происходит-то обыченно? Да так вот и происходит: нежданно-негаданно. Веселишься, гуляешь на всю ивановскую, да от души, не сдерживаясь никакими нормами-моралями непонятными, чтоб гул по всей земле-матушке! А потом, вдруг, негаданно-нежданно — стоп.

Пора пришла.

Пришла пора откладывать Яйцо.

Токмо вот не всё так просто, с Яйцом-то этим... выстрадать его надо, выпестовать! Пробовали ужо хитровыделанные некоторые закон обойти. Да обломались в одночасье. Сгинули напрочь, даже памяти после себя не оставили, и поделом! Тут всё по правилам надобно, не нами придуманным, по уставу вековечному. Иначе прервется род Птиц-баловниц, слух услаждающих, райское блаженство воспевающих... Сколько нас осталось-то?.. Вот именно.

А требуется всего — найти дурака распоследнего, да к уму-разуму его вернуть, да так его закрутить-завлечь, чтобы помогать захотел против волюшки своей тугодумной, да ни за что ни про что, а от доброты своей неразумной, бескраянной!

Да чтоб не понял ничегошеньки.

Про Яйцо-то.

Трудная задача.

...Полземли облетела, обвысмотрела! Трудно ноне с дураками-то. Беспросветно. Всяк дурак пыжится, бугром себя мнит на ровном месте. В чудеса вера утеряна. А убедишь — так сразу просит дворец и водки ящик. Тьфу! Совсем измельчал дурак.

Вовсе в отчаяние ввелась было. И тут — вот оно, счастье нечаянное, уж и не жданное! Сидит в шезлонге, рукой мух помахивает — книжку якобы читает... Ии-и-их, родненький! Сейчас я тебя так заверчу-закручу, никакой книжке не сподобиться!

Сердце-то как колотится, окаянное! Успокойся, нашли, нашли его, родимого!

— Здеся я! За тобой прислана.

следующая часть

следующее этого автора

в самый конец