в начало

предыдущая часть

предыдущее этого автора

Стакан был какой-то мутный, словно не из стекла, а из раннего осеннего льда — весь в каких-то пузырьках, соринках и пятнышках. Какой только гадости из него не пили. Поди этот вот едва очищенный, из опилок перегнанный спирт может показаться иному дегустатору играющим на том же фланге, что и вековой коньяк.

— Наливай.

Ещё вполне тверёзым глазом я осмотрел углы вагончика. Неизживаемый антураж жилья деревозаготовщика: пружинный матрас на сварной железной раме, колченогий табурет, исцарапанная столешница, не знавшая скатерти, раскосое лицо хозяина.

— Ай, сволось, пьйос карасо, — засмеялся Ли, и его лицо тут же стало похожим на любимый комбайн «Хёндо». Такое же красное и такое же бессмысленное выражение.

— Давай, давай. Между первой и второй.

По дороге в городок я успел с радушным китайцем разговориться. Глухая безлюдная ночь в разрыве фар и зарядивший дождь делают общение очень лёгким. Тут никакие языковые барьеры не страшны.

Ли поднял пузырь повыше, посмотрел на просвет, потом хмыкнул и налил. Правда, от звука распахивающейся двери его рука чуть не дрогнула. На пороге застыла огромная Баба.

— А ты что же, ирод, уже заливаешь? Сюда смотри, алкаш! Кого это ты сюда привёз?

— Здрасьте.

Я приподнялся на табурете, церемонно раскланиваясь.

— Маса, ты чиво сумис?

Дверь громыхнула, закрываясь, отчего голова Ли, привычно вжатая в плечи, ещё больше спряталась от глаз.

— Это я шумлю?! Я тебе щас так, морда косоглазая, пошумлю, что ты всех своих далай-лам позабудешь напрочь!!!

Не говоря боле ни слова, я достал с полочки на стене третий стакан и так же молча налил.

— Мария Батьковна! Выпейте с нами, не побрезгуйте.

В общем, Маша на поверку оказалась работящей крепкой русской женщиной лет тридцати отроду. И пить она умела куда лучше мужа.

следующая часть

следующее этого автора

в самый конец