Солнце зверем забивается в свою конуру.

А люди верят глазам и боятся темноты.

Как спички, фонари вспыхивают пламенем.

Тихо сжимаются вены города, уводя его сознание в легкий экстаз, от недостатка движения.

Звезды, мурашками кожи, по цепочке, растут у ночи за пазухой. Этот паззл на небе мне напоминает что-то.

Дома открывают свои рожи, пялятся сотнями глаз друг на друга.

Я делаю первый шаг ночи. И мне дарят приз, как первому зрителю — в итоге место у сцены.

И вижу машины, корабли и прицелы.

И каждая квартира становится матерью, вынашивая младенцев, которые утром спешат покинуть ее. Поэтому она плачет, а к вечеру радуется.

Слухом слышу, как вода течет по трубам, несет каждому порцию чистоты и радости.

До безумия наигранные мелодии рефлекторно возвращают к прошлому и так часто звучат из телевизора-радио.

У помоек роются в гадости собаки и люди. Они ведь дежурят по очереди.

Мне уже по боку, что окрикивают на улицах реже. Вечером нет людей — есть только фигуры. Они как программы, зашифрованы, и крикнув им вслед, ничего не добьешься.

А луна пока нет — стесняется, мнется. Вот ей доверяю — она редко врет, потому что отвернуться никак нельзя.

Иду, жду дня.