В этом мире связано все.

Особенно пафос и эрекция.

А почему?

Потому что в свое время на Олимпе среди красавцев затесался один очень вредный божок.

Его звали Пафос.

Его боялись все, потому что он отвечал за эрекцию.

И он мог лишить этого ценного качества любого бога.

А действительно, что за пафос, если нет эрекции? Кудри, грудь, руки, ноги и прочее — и вдруг без вот этого. Без эрекции. Для чего же тогда кудри и грудь?

Его даже Зевс боялся.

Пафос действовал всегда исподтишка и всегда все обнаруживалось самый неподходящий момент.

"Ах, ты!" — восклицал Апполон, открывая в себе подобное недомогание, после чего он начинал вспоминать что же он такое наговорил в течении дня.

Дело в том, что Пафос терпеть не мог, если кто-то говорит торжественно или велеречиво.

То есть, он терпеть не мог ложный пафос.

И какая перед ним разновидность пафоса — ложная или натуральная — это, извините, тоже решал только он сам.

А потом он делал так: опля! — и бедняга на сегодня свободен.

"Злобный заморыш!" — говорил в таких случаях Зевс, но ничего не мог поделать.

Зевс не мог отменить свой собственный дар.

Ведь именно он наградил Пафоса подобной способностью, потому как громы и молнии — дело хорошее, но всегда хочется чего-то не совсем обычного.

А хотите необычного — получите.

Причем закон распространялся на всех, в том числе и на Зевса. (Зевс в этих делах был известный демократ)

Все это пришло мне на ум, когда ночью позвонил мой давнишний приятель, а ныне министр, скажем, мультуры.

(Слово, конечно, другое, но "мультура" мне как-то нравится).

— Саня, у меня нет эрекции!

Мои приятели считают меня чем-то вроде медика.

Я посмотрел на часы — была четверть первого.

Вообще-то слово "эрекция" не из лексикона моего министра. То есть, дело сложное.

— Давно?

— Со вчерашнего дня.

И тут меня осенило.

— А ты случайно не говорил где-нибудь таких слов, как "святая святых", "долг", "честь", "интересы государства", "нравственные критерии"?

— Говорил.

И я ему рассказал историю с Пафосом.

— Быть не может!

— Может. Это вас услышал Пафос. У нас на Олимпе такое бывает. Особенно, если с трибуны сказал слово "нравственность". Сказал — потом баня, бабы, скатился по лестницы, головой о дверь — лишился ума. Сплошь и рядом.

— Иди ты...

— А как же.

— Что делать?

— Сходи в тюрьму.

— Куда?

— А что такое? Что в этом необычного. Сходишь, посмотришь, как там люди живут.

И, вы знаете, отправился он в тюрьму.

Честно говоря, я пошутил, но приятель у меня министр мультуры, а там шуток не понимают.

Но все обошлось. Сходил. Увидел несовершенство нашей судебной системы и даже выступил где-то, как яростный защитник грядущих реформ, обличитель и все такое.

И, вы знаете, вернулась эрекция.

На другой день после выступления.

Вот чтоб мне на этом месте треснуть!