Встать с утра, раз в жизни побриться, одеть смокинг, потом его снять, вернуть туда, где взял, переодеться в потёртые джинсы и футболку. Накинуть поверх этого всего чёрный плащик, как у Нео, всё-таки на улице изрядно холодает.

Вместо работы направиться на светский раут, пусть тебя туда пригласят, из вежливости, чтобы не обидеть. На рауте непременно переглянуться с БГ, он ведь так изысканно хорош в своём свежем ордене четвертой степени. Остальных игнорировать, если будут приставать — дать в морду.

Ах, да, мы же забыли, у нас ведь режим. Ой, простите, вынужден откланяться, вы же знаете, вся эта суета, она так сбивает с рабочего ритма!.. Вернуться домой в одиночестве, отряхивая с плеч серебро снежинок, поздороваться с дворецким, попросить сегодня не топить так сильно камин — батенька, вы же не хотите, чтобы я угорел! Подняться наверх, распахнуть дверь в зимний сад, под шелест листьев на ветру сесть за рукопись. Написать десять страниц для третьего тома, потом отложить эту тягомотину, закурить, и в одном порыве сострадания к окружающей действительности сочинить венок сонетов и к нему — пяток танка, оттенить вкус.

С благодарностью принять у горничной бутылку хереса, но не напиваться сразу, а просто посмаковать. Захотеть отчего-то грога, но потом передумать. Снова вспомнить про писанину, настрочить ещё пару страниц, пусть будет с запасом, мы же не бумагомараки какие, для души творим, для сердца.

Ладно, гулять, так гулять. Забрать у дворецкого пачку непрочитанных писем, пусть жрут твоё свободное время, ты им это ещё припомнишь. На четвёртом письме заскучать, но всё-таки пробежать его глазами до конца. Эх, бросить бы всё, смотаться к маман, как она там поживает.

— Вы не запамятовали, вам сегодня в качалку-с...

Ах, как же я мог забыть. Вот так, закрутишься, даже напомнить некому. Ворваться в тусклый сырой подвал подобно вихрю, разбудить братков, долго пожимать руки, пусть незнакомому без одного зуба долго объясняют, кто ты такой, внатуре. Потом гулко и со смаком потягать железа, глядя на выцветшую фотографию Арни из журнала 1987 года. В зеркало не смотреть, что ты там не видел? Совершенство учит скромности.

А потом пусть прозвенит Павел Буре в жилетном кармане, и всё снова завертится снежным бураном в кильватере твоего "Блейзера" по вымершим улицам. И вот, без пяти двенадцать, в заготовленном ещё с утра "такседо", ты выйдешь под ёлочку, что уже наряжена во дворе, и произнесёшь перед собравшимися скромный тост:

— С Новым годом, с новым счастьем!