Вася Кураев был странным типом.

Он родился и вырос под Саратовом — в такой глуши, что его уже нельзя было увлечь ностальгическими разговорами о «родных пенатах». Его привычка напевать дурацкие песенки себе под нос изводила окружающих, однако не родился ещё человек, способный вывести из себя его самого.

Каждый раз, выходя по утрам во дворик общежития ПТУ №128, Вася Кураев посолиднее пристраивал свою вечнозелёную кепку, хмуро закуривал что-нибудь вонючее, под стать этим небесам. Но вы не найдёте другого человека, настолько же способного радоваться каждой встреченной по дороге на работу луже.

Он никогда не встревал в чужие разговоры, не кивал накрашенным офисным девицам, вышедшим поделиться с народом: ой, я так запарилась уже от этого вечного зарабатывания денег. Он смело давал в долг последнюю десятку, тут же, в свою очередь направляясь клянчить. Когда же долг с грехом пополам отдавали спустя полгода, его радости не было предела.

Вася Кураев легко соглашался сходить за третьей, хотя сам маялся желудком и твёрдо знал, что ночью будет хреново. Наутро ему становилось жаль, что у него столько друзей, в остальные же дни он просто и безыскусно удивлялся самому факту их существования.

Однажды Васе показали Интернет, но он им не впечатлился, находя, что современное телевидение и так не даёт ему жить. В кино Вася тоже не ходил с тех доперестроечных времён, когда ещё существовали детские сеансы за десять копеек. На предложения «хоть девушку туда сводить» он пожимал плечами —кроме случайно подвернувшихся полумифических пэтэушниц, поблизости от его мятого дивана можно было заметить разве что осеннюю злую моль.

Вася Кураев вовсю стеснялся своего громкого смеха и прятал в тумбочке серебряный крестик, доставшийся ему от давно уж помершей бабушки.

Вася Кураев жил в гармонии со своим миром.

Завидуйте.