Rambler's Top100
 


Рассказывать истории следует по порядку: от начала через середину к самому концу. Если делать все наоборот непременно запутаешься, а что может быть хуже? Ладно бы было смешно: был бы толк, удовольствие. А так... Если смех, то разве что злой, не смех — насмешка. Может быть даже, в этом случае появится злость. А это глупо. Что ж. Начнем с начала.

Тогда мир был еще слишком юн, чтобы кто-то начал считать время годами или даже веками. Кажется даже, еще Калиюга не начала проявлять свою полную силу. Была эпоха династии... впрочем, я уже и не помню, как она называлась, слишком уж много их сменилось с тех пор, я перестал считать и запоминать на 48-й, но приблизительно их было не меньше сотни. И почти ни одна последующая не отличалась существенно от предыдущей. Менялись девизы, одинаково безвкусные в своей напыщенности. Все и сейчас почти так же, как тогда.

Тогда.

Тогда Империя людей только-только отстроилась, скромные хижины срединной равнины у Великой Реки сменялись стройными просторными дворцами розового и бирюзового цветов. Тогда орды кочевников с запада еще осмеливались совершать набеги на расцветавшие весной сады пригородов, унося во вьючных мешках криво отлитую посуду из золота низкой пробы, а за плечами красивейших девственниц. Тогда, говорят, на впервые вымощенных дорогах страны появился первый бродячий поэт — Гурд со своим несуразным музыкальным инструментом, но о нем — много позднее. Тогда, в подвалах центрального императорского дворца установили 12 священных статуй: мир и войну, радость и горе, плодородие и неурожай, любовь и ненависть, щедрость и скупость, мудрость и глупость; придворный астролог запустил в главном зале колесо перемен. И тогда же в глубокой пещере могучий черный дракон поднял в своих лапах новорожденного так, чтобы его видела вся семья. Это было начало времен, и это был последний дракон в Мире, уже тогда последний, по крайней мере так казалось. Четыре пары глаз смотрели, не мигая, на небольшой кожаный комочек в лапах отца. Захолонуло ветром. Парочка братьев недовольно зашевелила носами — тянуло дымом с горящих южных полей. Мать осталась неподвижна. С невзрачного серого сталактита сорвалась капля мутной, с известью, воды и упала дракончику на хвост. Он заворочался и открыл левый глаз. Младенческий, прозрачно-голубой пока еще зрачок задумчиво уставился на крупный с выщербиной коготь. Дракончик чихнул и начал разворачиваться из тугого клубка крыльев и лап, стряхивая скорлупу, наконец встал и расправил крылья: раскрыл и даже взмахнул пару раз. И вот тогда все увидели, что последний дракон родился уродом: на левом крыле не хватало перепонки. Отец развернул крыло, поддев его когтем, и еще раз внимательно осмотрел. Нет, не показалось. Так и есть. Дракон вздохнул и посадил детеныша на пол. Тот сделал пару шагов, неуклюже взмахнул еще раз крыльями, но от пола пещеры, конечно же, не оторвался. Мать тяжело вздохнула и направилась к выходу, сыновья потянулись за ней. Отец нежно провел подушечкой пальца по позвоночнику драконыша, надел ему на шею старинный охранный амулет: коготь неведомо когда жившего пращура на толстой плетеной нити, слишком большой для маленького дракончика, оттягивавший шею. Он надолго задумался, будто собрался что-то сказать. Но нет. Так ни один звук драконьей речи и не прозвучал этим утром. Дракон вздохнул и медленным шагом вышел из пещеры, прищурился на восходящее солнце, хлопнул крыльями и взлетел. Дракончик остался в пещере один.

Началась Калиюга.

Если честно, я так и не научился толком летать — быстро устаю. Кто-то, наверно, сказал бы, что это ирония сансары, отплата за прошлые жизни. А, по-моему, все же просто Калиюга: все приходит в упадок. Вот и последний отпрыск черных драконов, величайших летунов Мира, не способен пролететь и десяток ли без передышки. Может быть, это было бы даже обидно, если бы я так давно к этому не привык. Да и не замечал это никто и никогда. Ну, кроме... Хотя об этом возже. А пока — обо всем по порядку. В начале было просто страшно. Разум у дракона просыпается сразу, а вот память молчит долго. Было много дней, а может всего пара. Может даже, и не было этих ночевок в пещере, когда каждым новым утром болью очищало мозг, и я не мог понять, кто я, откуда я здесь, и самое главное: где все? Сейчас я даже более склонен думать, что так все и было: просто чересчур большая картинка вдруг возникла в детском сознании. Вся сущность дракона — два зеркала, стоящих почти параллельно. Может быть я еще не умел, или не хотел ставить их немного под углом, и бесконечный коридор отражений стремительно завивался разорванным стеблем одуванчика. Прозрачные холодные капли, падая с потолка пещеры, разбивали свою идеальную форму, пролетая между парой зеркал. Микроскопические брызги разлетались, попадая в каленое, но пока еще мутное стекло. Похоже, понадобилась не одна вечность, прежде чем пара зеркал отвернулась друг от друга, а, может, свою роль сыграло давление света; не знаю, никогда не был силен в физике, хотя долго пытался ее изучать с Гурдом, но об этом позже...

Как бы то ни было, случилось утро; я выполз из пещеры и чихнул от ярких солнечных лучей. На нос мне села бабочка: большой оранжевый махаон. Изумрудный крохотный зрачок встретился с моим. Плато перед пещерой слегка заросло, так что разглядеть, что же находилось вокруг не представлялось возможным. Я попытался стряхнуть бабочку, но она, опередив мое движение, успела взлететь сама, чиркнула еще раз по носу крылышками и взлетела. Я фыркнул и направился к густым зарослям орешника. Они до сих пор растут у той пещеры. И до сих пор заметны на кончиках веток ожоги — с той стороны, которая ближе к пещере. Но об этом позже...

А тогда — за раздвинутыми ветвями я обнаружил крошечный пруд с плававшими в нем утками.

Вы когда-нибудь слышали о том, что драконы не умеют плавать? Они, может, и не умеют, но иногда об этом забывают. А я так просто не знал этого. Так что плюхнулся с разбега, подняв тучу брызг. Утки, как ни странно, не разлетелись, а лишь покосились дружно ленивыми желтыми глазами, так же дружно отвернулись, продолжая качаться на поднятых мною волнах. Впрочем, это я только сейчас понимаю, что это странно, что утки не разлетелись, не разбрызгались точечками грязи по стеклу неба. Тогда я еще ничего не знал об утках, причинно-следственная связь была нарушена. Но это все слова, куча объяснений и ни одного хорошего.

Да и только сейчас я вспоминаю и замечаю этих уток — тогда-то мне было не до того. Я захлебывался, молотя что есть сил по воде. Через минуту я понял, что трепыхаюсь и дергаюсь на мелководье, с опаской ощупал здоровенный булыжник на дне и отфыркался.

А плавать я научился. И неплохо. Но об этом позже.

Первые два года я, наверно, дальше этого пруда не уходил. Потом как-то совпало: я научился летать, и проснулось любопытство. Чуть к югу обнаружилось человеческое поселение.

Я впервые увидел людей. А они меня. Через неделю пещеру пришлось покинуть.


Окончание следует...

КиноКадр | Баннермейкер | «Переписка» | «Вечность» | wallpaper

Designed by CAG'2001-06
CP 2006
©opyright by Сон Разума 1999-2003.
All rights reserved.
обновлено 29/10/2006
отписать материалец Мулю
  SpyLOG
За материалы сервера администрация сервера ответственности не несёт, любые преднамеренные или непреднамеренные аналогии с реально существующими людьми по поводу написанного здесь должно признать коллективным бредом автора и читателя, за что считать их обоих организованной группировкой с насильственным отбыванием принудительного лечения в психиатрическом заведении по месту жительства.
Все материалы являются собственностью их авторов, любая перепечатка или иное использование разрешается только после письменного уведомления. Любое коммерческое использование - только с разрешения автора.